О судьбе человека, перешагнувшего свой 90-летний рубеж, Загородном Григории Евсеевиче
Простых судеб не бывает. И каждая история, рассказанная о человеке, напоминает взгляд из окна на бушующую непогоду: дождь стучит по стеклу, ветер гнет деревья за окном, но твой мир прозрачным стеклом защищен от далекого ненастья, которое, однако, даёт понять, как хрупки на этой земле и счастье, и наше представление о нём.
За прожитыми зимами и веснами кроются бессонницы и тревоги, болезни и потери, таящиеся от чужого глаза за дымкой стелящегося тумана и предрассветных неясных очертаний. Но всё несказанное и потаённое является канвой судьбы, на которой витиеватыми стежками жизнь вышивает свои узоры, неповторимые в своей уникальности.
И сегодня – рассказ о судьбе человека, перешагнувшего свой 90-летний рубеж, Загородном Григории Евсеевиче. Жизнь одарила его множеством радостей и печалей, оставив печать из сотканных переживаний на спокойном и мужественном лице.
Долгое время у меня не хватало нужных слов, чтобы рассказать эту бесхитростную историю, пока взгляд на серое осеннее небо со свинцовыми тучами не дал ответ на вопрос, каким должен остаться человек, принявший неизбежность жизненного ненастья. Но об этом – по порядку.
Григорий Евсеевич родился в 1930 году в селе Денисковичи Злынковского района. До войны оно было большим, кипевшим жизнью, в послевоенное время на территории Денисковичского сельсовета было организовано 7 колхозов, да и сейчас оно является административным центром Денисковичского сельского поселения.
Григорий Евсеевич был предпоследним ребенком в семье, всего же их было четверо – ещё брат и две сестры. Отец, работавший кузнецом и мать – полевым работником, были в меру строги и любящим, да и само время не давало возможности излишне опекать своих детей. У всех были свои обязанности, труд с ранней зари и до заката, но люди успевали все: пели, работая в поле и возвращаясь домой, отмечали праздники.
Дети росли подвижными, учились в школе, радовались раздолью, мечтали вылететь из родительского гнезда, да только грянувшая война изменила и жизнь, и планы, и мечты.
Как правило, все пережившие тяжелые военные годы, скупы на воспоминания и о самом трудном и болезненном рассказывают кратко, без эмоций. Да, была война, недоедали, немцы оккупировали село, сожгли хату, отходя при наступлении Красной Армии, но, научившись мужественно переживать невзгоды ещё в детстве, эти люди проносят через всю свою жизнь удивительную стойкость, которая становится чертой характера и удивляет нас, таких испытаний не прошедших.
Таков и Григорий Евсеевич. В его глазах отражена внутренняя целостность, одухотворенность и спокойствие. Рядом с ним острее ощущаешь бренность суетного и значимость нетленного, высоту человеческого духа.
И это неудивительно—как бы сурова ни была жизнь, юность, не знающая ни страха, ни компромиссов, остаётся в сердце, и дни рождения, которые устают считать юбиляры, по факту являются лишь показателем жизненного опыта. Горизонты былого и настоящего сливаются, формируя стойкость характера и житейскую мудрость. Но истоки её остаются там, где зимы были снежными, летние ночи таинственными и ещё никто не называл тебя по отчеству.
В 1940 году Президиум Верховного Совета СССР издал указ, согласно которому наркоматы и предприятия получили возможность мобилизовать молодежь в железнодорожные, ремесленные училища и ФЗУ в порядке призыва. Времена были суровые, требования жесткие, а учеба и работа подростков приравнивались к мобилизационным мероприятиям.
Григорий Евсеевич, окончив 8 классов уже после освобождения Брянщины от оккупации, по разнарядке был отправлен учиться в школу ФЗУ на Урал. Там он получил профессию шахтера-плотника. Но чужие места не стали родными, и молодой парень после получения первой зарплаты пытается вернуться домой. Попытка оказалась неудачной, но упорный паренёк не сдается. Он работает на строительстве шахт, домов в Пермском крае (в те времена Пермь именовалась как город Молотов). Второй шанс выпадает Григорию Евсеевичу только в 1950 году, когда ему удаётся попасть в Гомель на работу в отдел капитального строительства милиции (ОКСМГБ). Там работал грузчиком, шофером, оттуда же и был призван в армию.
Отучившись год в авиационной школе, Григорий Евсеевич становится радиомастером, служит в авиационных войсках в Воронеже, Белоруссии, получает звание сержанта. А дальше жизнь уготовила парню судьбоносную встречу. После демобилизации Григорий Евсеевич учился на курсах мастеров-строителей в Трубчевске. Там он познакомился с молодой красавицей Анной — девушкой с длинной косой. После окончания учебы в 1953 году он приезжает за ней, также окончившей обучение, в Карачевский район, чтобы увезти её навсегда.
Так началась долгая совместная дорога двух людей, на которой они помогали друг другу, поддерживали в радостях и печалях, не замедляя и не торопясь, шли к поставленным целям. У супругов Загородных родилось пятеро детей: Николай, Михаил, Григорий, Татьяна и Василий.
В Денисковичах Григорий Евсеевич работал бригадиром плотницкой бригады, прорабом, жена, Анна Семеновна, работала везде, где были нужны сильные женские руки: на стройке, на ферме, в полеводческой бригаде. Работали супруги, впрочем, как и все, кто живет на селе, целый световой день. Анне Семеновне приходилось разгружать вагоны, о чём она говорит, как о деле обычном, не жалуясь и не ропща.
Дом был крепким, в нём царили благополучие и уют, все знали свои обязанности по хозяйству, трудились и учились. Дети, улетая из родительского гнезда, становились самостоятельными. Правильное воспитание позволило детям состояться и на профессиональном поприще. Старший сын, Николай, окончил юридический институт, живет на Дальнем Востоке, жизнь Михаила была связана с железнодорожным транспортом, Григорий был военным, Татьяна работает в Управляющей компании в Подмосковье, Василий занимал должность заместителя начальника Московской железной дороги по Брянскому территориальному управлению. Каждый создал свою семью. Невесток и зятя Загородные приняли, как своих детей, да и те почитали их, как родителей.
Но в дом постучалась беда – Анна Семеновна и Григорий Евсеевич потеряли троих сыновей – Григория, Михаила и Василия.
Я не знаю, как люди справляются с такой болью. Она сверлит сердце ночами, стучит в окно дождем, испепеляет в летний полдень и некуда деться ни от изнуряющих мыслей, ни от нахлынувших воспоминаний, ни от разговоров с теми, кого уже нет. И не можешь не помнить и, забываясь, не понимаешь, почему ушли те, ближе кого быть не могло.
Беда сплотила тех, кто остался. Сын Николай, дочь Татьяна, зять Сергей, невестки Анна, Антонина, Валентина, Алла, десять внуков, восемь правнуков—все они опора и поддержка Григорию Евсеевичу и Анне Семеновне. Мужественно пройдя через испытания, они встречаются на семейных праздниках, отмечают торжества, да просто помогают друг другу, как и должны помогать самые близкие люди.
Но самое главное, что есть в этой дружной семье – искренняя любовь, в которую начинаешь верить, глядя на общение Григория Евсеевича и Анны Семеновны друг с другом, видя их лучистые глаза, слушая их голоса. Эта атмосфера распространяется на общение со всеми, кто их окружает.
Безусловно, научиться добру можно лишь у доброго человека, а любви у того, кто умеет любить. Такие люди оставляют светлую мелодию в твоей душе от сопричастности к их жизненной истории, от осознания великой силы человеческой души, так много испытавшей, но не растерявшей способность дарить тепло другим людям. Наверно, это и есть ответ на вопрос, каким должен быть человек, познавший мудрость жизни и все её проявления, переживший горе и радость и принявший их, как неизбежность.
И пусть немало дождливых и солнечных дней осталось за плечами, хочется пожелать Григорию Евсеевичу и его верной спутнице Анне Семеновне музыки в шелесте луговых трав, красоты осенних листопадов, нежности в прикосновении ветра, тепла во взгляде близких.
Ваши дети и внуки, правнуки и праправнуки, идя по этой земле и, являясь хранителями того изначального кода, который был положен в основу их жизни, будут похожи на вас, молодых и красивых, взрослых и мудрых, будут улыбаться тому же, что могло бы порадовать вас, печалиться о том же, что пробуждало вашу грусть, потому что ничто не умирает на этой земле и все, к чему прикоснулась любовь – нетленно.
Евгения Бушнева, внештатнй корр.
