Красно-чёрная дорога в никуда
Красно-чёрные цвета с недавних времён стали ассоциироваться в сознании среднестатистического россиянина не со знаковой песней Кинчева, а с неким украинским новообразованием, которое принято именовать «Правый сектор»*. Если копнуть глубже, то на поверхность выплывет известная субстанция с названием УПА – Украинская Повстанческая армия*. Именно таков был их флаг. Чёрный цвет символизирует украинскую землю, а красный – кровь, которой она обильно полита. Вопрос только в том, чья это кровь: украинских нацпатриотов или их жертв?
Жертвы, в данном случае, рассматриваются как сопутствующая неизбежность деятельности, направленной на свершение национальной революции, освобождение от внутренней оккупации, слияние индивидуумов, объединённых общностью исторического пути и биологических характеристик, в единую и непогрешимую нацию. Во имя её можно творить всё, что вздумается, в том числе грабить, убивать, пытать, вершить суд и т.д. и т.п.
Эти идеи, слегка осовременившись, вполне органично перекочевали от УПА к сонму укронацистских сектообразных сборищ. Одно из самых распиаренных – «Правый сектор»*. Громко заговорили о нём после 1 декабря 2013 года. Тогда правосеки в евромайданном угаре в Киеве схватились с правоохранителями, защищавшими администрацию президента, захватили несколько административных зданий. К слову, методы «ПС»* поначалу изрядно напугали как западных кураторов Украины, так и их местных ставленников. К примеру, премьер Яценюк говорил, что это «не наш путь». Даже лидер радикальной, но парламентской «Свободы» Тягнибок спешил откреститься от коллег-экстремистов из «ПС»*.
Но на баррикадах правосеки были незаменимы. В январе 2014 года их было уже более трёхсот, и они задумались о политической программе. Изобретать ничего не пришлось, ибо основу «ПС»* составили выходцы из «Тризуба имени Бандеры»* — радикальной организации, ещё в 1994 году созданной при участии Дмитрия Яроша. Тризубая повестка нашла своё продолжение в идеологии «Правого сектора»* (см. второй абзац сего повествования). В итоге Ярош стал фюрером правосеков. Он с 18 лет участвовал в деятельности националистических структур, написал несколько книжек нацистской тематики. Чем не фюрер?
Пересказывать историю майдана нет смысла, но нужно констатировать, что «ПС»* вполне можно назвать его движущей силой. Разные источники в один голос утверждают, что большая часть майданного сообщества склонялось к сценарию 2004 года. Тогда кровопролития удалось избежать. Но радикалы были против. Евроассоциация их тоже не особо устраивала. В воздухе пахло национальной революцией – мрия могла стать реальностью! В итоге кровь пролилась, а нацреволюция так и не свершилась. С началом противостояния на Юго-Востоке актив «Правого сектора» устремился поближе к зоне конфликта. При этом уже в марте 2014-го «ПС» стал партией, а Ярош требовал от властей дать оружие и военную технику для усмирения непокорных регионов. В 2015-м кровавый красно-чёрный сериал дал поворот сюжета: Ярош повздорил с вице-фюрером и ушёл. По официальной версии – из-за идеологических разногласий. Вождём стал Андрей Тарасенко – выходец из «Тризуба»*, особо отличившийся борьбой с памятником Ленину в Киеве. Он стал лидером политического крыла, но есть и боевое, именуемое Добровольческий Украинский корпус (ДУК). Его возглавляет Андрей Стемпицкий, ранее отбывавший срок за попытку захвата вертолётного аэродрома.
Свои методы наведения порядка бойцы ДУКа отрабатывали, к примеру, вместе с ВСУ захватив Авдеевку в июле 2014-го. Грабёж и пытки были поставлены на поток. Своей необузданностью правосеки изрядно достали даже регулярную украинскую армию. В итоге всушники, чтобы как-то угомонить беснующихся радикалов, приняли ДУК под своё крыло, увели в Днепропетровск, пытались разоружить, караулили их силами двух десантно-штурмовых бригад.
Правосеки отметились практически во всех резонансных силовых акциях: от блокады Крыма до стрельбы в Мукачеве. К слову, финансовая составляющая порой шла впереди красно-чёрной колонны. К слову, уход Яроша многие эксперты связывают именно с тем, что правосечная идеология потеряла перспективу монетизации. Так или иначе, но смена лидера, фактически, лишил «ПС»* лица. Преемники Яроша харизмой так и не обросли и откат «Правого сектора»* на дальние политические орбиты вырисовался со всей очевидностью. При этом новый «ПС»* декларирует более радикальные идеи, но былого медийного эффекта деятельность экстремистов уже не вызывает.
Внешне ситуация выглядит так, будто правосеки растворились в большом противостоянии с Россией. Однако большой вопрос: стали ли они от этого менее опасны? Посмотрите новостную ленту 2023 года: трое россиян задержаны за передачу секретных данных «Правому сектору»*; суд приговорил трех диверсантов из «Правого сектора»* к срокам от 6 до 14 лет; российский суд вынес приговор украинскому морпеху за участие в «Правом секторе»… Фрагментация экстремистского движения сделала сложнее диагностику его метастазов. В неокрепшее сознание юных нигилистов не сложно внедрить казуистическую идею или поманить лёгкими деньгами, или завербовать, поймав на компромате.
Сколько таких адептов влияния таятся сегодня на территории России? Спецслужбы работают, образно говоря, как Иван – Крестьянский сын в битве на Калиновом Мосту: изловчится герой, отрубит Чуду-Юду три головы, а на их месте тут же отрастают новые. Тут впору задуматься о роли гражданского общества. Без поддержки оного стране с этой красно-чёрной гидрой справиться будет непросто. И речь здесь не только о «ПС»*, а обо всём этом квазиукраинстве, псевдопатриотизме, за которыми во все стороны торчат рога оголтелого неонацизма. Как там у Кинчева: «Я продолжаю петь чьи-то слова, но кто играет мной? А?»
Сергей Новиков
* — экстремистские организации, запрещённые на территории Российской Федерации.
